В рамках рубрики #КиноСреда я рассказываю, кто есть кто в киноиндустрии. У меня в гостях Евгения Ремизова. Она работала вторым режиссёром на многих фильмах и телесериалах. Самый недавний — сериал «Марлен», самый долгоиграющий — сериал «Особый случай», самые сложные и захватывающие два фильма, которые снимались в Казахстане: «Нереальная любовь» и «Войско Мын Бала». Женя расскажет о профессии «второй режиссёр».

М: Люди не очень представляют, чем занимается второй режиссёр. Когда я объявила, что ты придёшь ко мне в гости, в комментариях даже писали, что второй режиссёр просто учится на съёмках, ему доверяют какую-то часть съёмок, чтобы потом он мог сам стать режиссёром. И что какие-то сцены снимает режиссёр, а какие-то сцены поручают второму. Расскажи нам об этой специальности, может кто-то захочет стать вторым режиссёром. Чтобы люди хотя бы точно знали, что делает этот человек в команде.

Е: Получить сцену от первого режиссёра снимать второму — это мечта каждого второго режиссёра, но такое, на практике, не происходит. Режиссёр-постановщик свою роль никогда не переуступит никому. В титрах вы никогда не увидите строчку «второй режиссёр». Обычно эта профессия будет обозначена словом «режиссёр». А главный режиссёр будет обозначен как «режиссёр-постановщик».

М: Ага, этот миф развеяли. А чем тогда занимается именно второй режиссёр?

Е: Иногда функции второго режиссёра разделяются на две разные профессии, а иногда это один человек совмещает. Есть человек, который занимается планированием съёмок, есть человек, который работает на площадке в роли второго режиссёра. Иногда это два разных, а иногда один и тот же человек делает.

М: Расскажи про каждую из этих профессий.

Е: Коротко если про планирование. Что такое фильм? Есть сценарий, это пачка бумаги, где прописаны диалоги-ремарки. Каким-то образом надо придумать, как это снять. С чего начать? С 1 страницы, с 10 страницы… Ну это если совсем-совсем общо — это вот так. Надо спланировать и продумать каждый этап этого сценария, как его превратить в визуальный ряд в кино.

А если в подробностях — то работает целая группа, группа часто бывает до 30 человек, их надо скоординировать между собой. Они часто специализируются на отдельных вопросах — кто-то за грим отвечает, кто-то за костюмы, кто-то за реквизит. И эти вещи между собой не должны противоречить. И вот, например, такая типичная ошибка — если художник по костюму и художник-постановщик сообща не работают, то может так получиться, что актриса в голубом костюме окажется в голубой комнате.

М: И она сливается со стеной?

Е: Да! При этом ещё и нужна компьютерная графика и хромакей. И ты понимаешь, что люди не пообщались, не показали друг другу эскизы, не подготовились. Вот это одна из задач второго режиссёра, ну и продюсерская задача, — координировать людей, не потерять эти связи, что все работали над одним сценарием, а не каждый над своей идеей, не каждый воплощал свою мысль.

М: Ещё один миф. Люди часто думают, как начался сценарий, так съёмки и пошли. Но на самом деле часто снимается конец, потом середина, потом ещё какая-то сцена. И это зависит от многих факторов — от погоды, от актрисы — вот у неё сегодня есть два дня, и вы сегодня с ней снимаете, потому что у неё в планере есть два дня. За это же второй режиссёр отвечает?

Е: Да, безусловно. Если первая сцена прописана дома, вторая сцена в машине по пути на работу, третья сцена в офисе, четвёртая снова в машине и пятая дома — группа, конечно, не будет снимать последовательно. Мы снимем сначала все сцены дома, потом все сцены в офисе, потом все сцены в машине. И, таким образом, получится такая нарезка сцен, снятых с определённым чередованием. Да, это надо всё внимательно проанализировать и решить, в какой день, что снимать, попасть в погоду.

М: Второй режиссёр ориентируется же не только на сценарий, но и на бюджет, на занятость актёров.

Е: Да, конечно. Если подробно — то надо работать со всем сценарием целиком. В первую очередь я его весь вычитываю и анализирую — сколько сцен у меня в этой локации, в скольких сценах у меня занят дорогой актёр, в скольких сценах мне нужны каскадёры, которых я тоже не буду вызывать каждый день на полчаса работы, в каких сценах у меня дети участвуют, которые могут сниматься не более 4-6 часов в зависимости от возраста. Я всё это анализирую и составляю план исходя из локации, из мест съёмок, потом исходя из занятости актёров, чтобы не получилось так, что я дорогого актёра вызываю только один раз на короткую сцену. Тогда может я поговорю с автором, скажу, что у нас актёр появляется в этой квартире один раз на 10 секунд, давай перепишем, давай что-то изменим. Может он не в квартире поговорит, а например, во дворе, где мы будем снимать целый день. Вот такого рода работа идёт со сценарием, это требует времени, конечно, и внимания. Потому что некоторые вещи иногда приходится планировать.

М: Если проект идёт долго, то и с актёрами же что-то может произойти.

Е: У нас была такая ситуация — мы планировали все съёмки сначала в павильоне, а потом все съёмки на выезде. В павильоне была выстроена квартира, и всё основное действие фильма происходило в квартире. Но потом нам надо было спустя пару месяцев доснять, как героиня заходит в подъезд этого дома, где расположена эта квартира, и гуляет во дворе. Героиня хотела сделать нам сюрприз, и пока у неё был перерыв в съёмках, — она похудела. Она сильно похудела. Она почему-то не подумала об этом, и получилось, что в квартире она в одном весе, допустим, 80 кг. А входит в подъезд — и уже 65. И лицо осунулось. И это уже задача гримёра и костюмера — сделать так, чтобы это не очень бросалось в глаза. Какие-то такие ситуации, стыковые сцены, которые находятся рядом, мы, конечно, стараемся не разносить так сильно по месяцам. Потому что люди живые, у них меняется цвет кожи, что гримом это не всегда подправишь, волосы, чтобы не перекрашивать лишний раз, ещё какие-то такие анатомические изменения могут происходить. Лучше всё компактно снимать и планировать удобнее. Но не всегда получается.

М: У меня вопрос от предыдущего гостя — от Кирила Нерсесяна. Он продюсер. И я ему сказала, что у меня будет в гостях Женя, она второй режиссёр. Ему интересно, как ты работаешь. Потому что у него есть какой-то опыт работы в Америке, и там для планирования существуют какие-то программы, специальный soft. И Кирилл говорит, что многие наши вторые режиссёры работают с табличками в Excel. Насколько ты продвинулась для специального софта?

Е: Слава богу, в экселе я уже не работаю. Но было такое время, когда я в нём работала, и я была более продвинутая по отношению к людям, которые работали ещё в ворде. Но понимаешь, планировать 100 смен в экселе, когда у тебя порядка 1000 строк информации — это уже сверхзадача сегодня. Столько времени не будут держать человека на зарплате, когда есть автоматизированные системы. Есть хорошие приложения, есть хорошие сайты российских разработчиков, которые позволяют автоматизировать отчасти это дело.

М: Отчасти, потому что никакая программа пока не может обойтись без человека?

Е: Конечно, всё надо заполнить. Там есть у них система, что они сами анализируют сценарий и раскидывают по столбцам и строкам. Но это не очень пока корректно работает, поэтому приходится вручную. Но что в этой системе очень хорошо, что можно загрузить графики актёрские, а актёров на фильме бывает до 100 человек, и у них свои графики, и они меняются. И можно распланировать съёмки на 2 месяца вперёд, но кто-то забудет сообщить, что график изменился. И в экселе ты с ума сойдёшь проверять это. И вот эта российская система планирования, которой я пользуюсь, она автоматически это отсчитывает. Что если изменился график, она мне показывает «ALARM, проблема, актёра не будет. Ты там планируй, но актёра нет». Это такой большой плюс системы.

М: Круто! Ещё скажи, пожалуйста, при планировании ты учитываешь количество смен, которые выделены на фильм или сериал?

Е: Я просто проверяю, укладываемся ли мы, нет ли на уровне сценария перехрона. Грубый подсчёт такой: 10 минут в день — это очень хорошая выработка для сериала, 5 минут в день — для фильма, т.е. экранная история, уже смонтированная и готовая для просмотра. И количество смен рассчитывается из этого. Но если эти съёмки сложно-постановочные — много трюковых сцен или много массовки, или историческое кино, где баталии, то ни о каких 5 или 10 минутах в день невозможно говорить. Это только подготовка в течение смены займёт кучу времени.

М: А хронометраж приходит от продюсера, правильно?

Е: Да, важно, чтобы продюсер рассчитал правильно свои возможности относительно сценария. Автор иногда даёт сценарий и говорит — «это на полуторачасовой фильм». А режиссёр прикидывает или второй режиссёр подсчитывает, и понимает, что это не полтора часа, а два. Если мы снимем больше, то потом придётся выкинуть, т.к. телевизор не возьмёт два часа вместо полутора обещанных, и мы потратим деньги впустую.

М: С планированием, думаю, более-менее понятно. А теперь расскажи, что делает второй режиссёр на площадке?

Е: Второй режиссёр на площадке получает подготовленный план на день. Понятно, что он или она всё знает про сценарий. Но у него есть вызывной так называемый там подробно расписаны планы на день. Его задача проконтролировать, чтобы все цеха, все планы реализовались. Там указано время вызова актёра — надо проверить, чтобы все актёры приехали вовремя, вовремя сели на грим, и не проболтались, вместо того, чтобы идти на костюм, чтобы их одели в правильный костюм. Конечно, за этим следят ассистенты, но тем не менее. Бывают и такие ошибки тоже, если ассистента вдруг поменяли, а информацию не передали, то может получиться, что в стыковых сценах забудут очки или платок, галстук. Но вот второй режиссёр следит за всей этой творческой частью, которая происходит на площадке, помогает с массовкой иногда.

М: Объясни, пожалуйста, нашим читателям, что такое стыковые сцены.

Е: Например, мы вошли в комнату с тобой в верхней одежде, а уже в комнате оказались, закрывая дверь, без верхней одежды.

М: Именно такие киноляпы обычно и высматривают.

Е: Ну если фильм скучный, да, зрители будут следить за этими вещами, будут выискивать эти ляпы. Чем-то же им надо развлекаться. Когда хороший диалог, хорошее действие, люди не замечают этого: волосы налево уложили или направо, наполовину съедено пирожное или нет.

М: Расскажи про свой опыт работы над батальными сценами. Ты их снимала для казахского фильма «Войско Мын Бала»?

Е: Да, меня вызвали специально именно на эти сцены, потому что было задействовано 100 лошадей и 500 человек массовки. На лошадях сидели каскадёры, руководитель каскадёрской группы очень много занимался каскадёрами, и я работала с ним в паре. И были ещё дополнительные ассистенты по массовке, разумеется, потому что соорганизовать 500 человек казахов, которых пригласили из аулов, потому что они должны были выглядеть как довольно простые люди, сельские. Это были люди, которым не знакомо кинопроизводство. Они были одеты в силиконовые доспехи, им было жарко, на улице жара, условия были довольно стрессовые. И всё это было в степи — т.е. всю эту толпу постоянно надо было на своих ногах оббегать. У нас были квадрациклы, но ими нельзя было пользоваться, т.к. съёмки были сверху, а квадрациклы оставляли следы, так что это было невозможно. Поэтому квадрациклы стояли, мы охали и бегали. На лошади я не умела ездить. Иногда меня подбрасывали, я садилась к кому-нибудь на лошадь, и меня довозили на другую точку.

М: Но звучит интересно!

Е: Да, это был невероятный опыт. Например, мы разыгрывали средневековой рынок. У нас был консультант, реквизит, что-то было подобрано заранее. Но люди совершенно не понимали, как действовать: торговались в то время или не торговались, а чем расплачивались, а как это происходило, взвешивали товар или нет? Все вот эти вещи людям надо было как-то объяснить. Но нельзя, чтобы массовка просто стояла для фона. Нужно её правильно задействовать. Поэтому надо было разбираться с этим рынком, потом у нас была сцена казни. Нужно было продумать, объяснить людям, как они реагируют, чтобы они не всё одновременно говорили — «ах, какой ужас, повесили». Они все должны были реагировать по-разному. А при этом стоит толпа, человек 50. И каждому сказать — ты реагируешь так, ты реагируешь вот так, ты делаешь эдак.

М: И как ты это говорила им?

Е: Это требует времени. Если я, приехав из Москвы, привыкла — ну что массовка — приди туда, посмотри сюда, улыбнись. На всё про всё развести массовку 10 минут, быстренько объясняешь им бытовые какие-то вещи и все. Там это занимало час где-то. Расставить людей по кадру, проверить по камерам, всё объяснить кому что делать, сказать 10 раз, чтоб в камеру не смотрели, напомнить лишний раз, чтобы не разговаривали, потому что звук идёт в запись и так далее.

М: Забрать у всех мобильные телефоны.

Е: Да, да. Чтобы не ели в кадре, потому что реквизит очень быстро можно съесть, если сцена рынка, а они продают яблоки. А ты уже голодный, и, в общем-то, хочется, а это прекрасная зарисовка — ты ешь яблоко. И через полчаса у тебя уже нет реквизита.

М: Вы привлекали историков, которые объясняли, как было в то время? Я, например, тоже не знаю, как там, в Казахстане, в степи, на рынке, как там люди могли себя вести в то время.

Е: Конечно, на уровне работы со сценарием, с режиссёром получали консультации. Но не вся группа. Я, например, приехала, и не получила эти консультации. У нас на площадке был консультант, он пояснял по ходу съёмок, какие-то обычные вещи — например, могла ли быть женщина продавцом или нет, надо ей закрывать лицо или может ли она улыбаться, улыбались ли тогда или нет. Вот всякие такие детали во время съёмок рассказывали. Хочется, конечно, правдоподобности, знать всё точно и точно воспроизвести правдоподобную такую картину историческую.

М: А тебе интереснее работать на фильмах или на сериалах? Или без разницы?

Е: Фильм интереснее, да. Обычно он выше качества, быстрее весь цикл происходит, ты не устаёшь от него, он не надоедает. Потому что в сериалах с определённого момента появляется чувство рутинности, хочется других персонажей, хочется другие истории. Ты видишь, как повторяются одни и те же приёмы. Зрители, наверное, так же. Они смотрят сериалы, и с какого-то момента так надоедает какой-то герой, и ты понимаешь, что всё предсказуемо, понятно, что будет дальше. Также и в производстве.

М: «Особый случай» у тебя был самый длинный сериал? Сколько вы его снимали?

Е: Да. Знаешь, я работала полтора года на нём. До меня ещё сколько-то лет. Мне кажется они лет 6 были в эфире, точно не знаю. Но там была очень хорошая школа для меня, там был настоящий такой телевизионный конвейер. Всё было отработано чётко, каждый день мы знаем, что мы делаем, как работаем с новыми сценариями, потому что нам сценарии приходили каждые 3 дня. Мы знали, как мы должны провести читку. Когда всей группой читается серия и обсуждаются все вопросы, чтобы каждый понимал свою задачу, что происходит, кто с кем подрался, почему подрался, во что он был одет и т.д. В производственном смысле это был очень хорошо сделанный сериал. А в художественном смысле…

М: Ну, сериалы они все в общем-то… Но хотя смотря какие сериалы. Если смотреть примеры американских сериалов, те же «Игры престолов», «Чёрное зеркало», «Почему женщины убивают», то они сопоставимы с художественными фильмами, на мой взгляд, по тому, как они сняты и сделаны, и какие там актёры задействованы. Ещё такой вопрос — в Америке есть разграничение, актёры киношные и актёры сериальные. И пригласить какого-то киношного актёра в сериал — надо очень постараться либо очень много заплатить. Как у нас с этим?

Е: Бюджеты решают многое. У нас и так, и эдак, и актёры которые снимаются и в сериалах, и в фильмах полнометражных, а есть те, которые ничего не выбирают, и если они свободны, то они принимают предложение. Есть те, кто очень разбираются, где они хотят сниматься, — как Мерил Стрип, например, — она предпочитает сниматься меньше, но в более качественных фильмах. Когда я не знаю, что посмотреть, я думаю, что я ещё не видела из фильмов с Мерил Стрип. Потому что для меня это беспроигрышный вариант. Я точно знаю, что получу удовольствие. В общем, есть все варианты актёров. Тут скорее есть больше разделение на театральных и телевизионных. Те, кто предпочитает оставаться в театре, некоторым не разрешают даже сниматься руководители — они считают, что это отвлекает их от подлинного искусства. Отчасти может это и верно иногда, потому что это занимает время, отвлекает людей.