Год незаметных вещей. Октябрь.
Октябрь был тихий. Вкрадчивый. Мало дел и много мыслей. Детки болели, один за другим. Просят полежать рядышком, убираю телефон, боясь потревожить. Размышляю. О том о сем. Все больше о смысле жизни и бессмысленности всего, что к ней не относится.
Спасалась чаем с облепихой и куркумой. Говорят, укрепляет иммунитет и борется с инфекциями. Уж не знаю, чай ли тому причина или нет, но противные вирусы не дождались моего внимания.
Бродили по паркам, шуршали листьями, упивались солнечным светом и заливались смехом. Замедлились по-настоящему. Я все-таки смогла перейти с бега на шаг.
Октябрь прошел под знаком Рэя Брэдбери. Еще в сентябре собрала по кусочкам свой полунаписанный и полузаброшенный фантастический роман и решила подзарядиться любимым писателем. Слушала «Вино из одуванчиков» и с удивлением обнаружила, что в аудио-формате книга совершенно не воспринимается. Все, что Брэдбери запрятал между слов, напечатанных на бумаге, куда-то вжух и улетучивается. Зато «Марсианские хроники» и «451 градус по Фаренгейту» — слушаются замечательно. Дослушалась до того, что оставила свою затею. Не понимаю, что можно еще написать, когда есть Брэдбери. Хотя, если честно, то просто не могу вернуться в то состояние, что было 10 лет назад, и объять большую форму.
Писала короткие «гипнотексты». Под музыку. Ставлю трэк на репит, и когда он играет в сотый раз, вхожу в какое-то трансовое состояние, и они приходят. Получаются не то песни, не то стихи. Рифмы неустойчивые, смыслы путанные, но после каждого текста мне становится легче. Как будто выдохнула их, и вместе с ними какую-то давно забытую, потаенную боль.
Я пока к тебе не иду. У меня еще тут дела. Я в копилку кладу все, что видела. Все, что слышала.
Нет, не мечты удручают меня. А тревога, что день ото дня иду не туда. Как будто внутри птенец,
который бьется, ищет выход, но не может найти. Как будто нет больше сил плакать и уйти. Как будто забыла, зачем пришла сюда. Я — есть здесь, но, кажется, не до конца. Кажется, что-то спрятано там внутри. Что-то боится. Боится остаться, боится открыться. Боится сказать, боится сама себя понять. Бежать. Быстро-быстро, чтобы не догнать. Врезаться в свои мысли, чтобы не узнать. Страсть. Украсть из чужого дома прыть. Взлететь, чтобы просто быть. Парить. Раствориться. Забыться. Слиться.
Что это? Когда колет, когда боль не стихает, когда все распирает от чувства растраченных впустую лет. Страх, что один лишь прах даст ответ.
По ту сторону. Рассказать как там? Попадаешь будто на смотровую.
Очень холодно. Пусто. Воздух вязкий. Зябко. Соль на языке. Высоко.
Заныриваешь. Аккуратно. В кроватке. Светло.
Заглядываешь. Безвозвратно. Что-то ушло.
Нащупываешь путь обратно. Как же. Отпустят.
Завариваешь сон-траву и немного грусти.
Заводишь таймер.
Загружаешь фото в память.
Загугливаешь имена.
Встраиваешь в сеть воспоминаний
Штекер из мечтаний, признаний, надежд.
И очищаешь кэш.
Здесь город без цвета. Без света. Без лиц. Здесь не живут. Нет пения птиц.
Здесь прячут улыбки. Здесь мертвые души. Здесь слышат молитвы.Но не слушают уши.
Здесь все говорят, но никто не услышан. Здесь есть рай и ад, но все равнодушны.
Здесь серая мгла собой все покрыла. Здесь кладбище-город, город-могила.
Здесь медленно ходят, неторопливо. Здесь мысли уносят в потоки ила.
Здесь свалка деталей людских аномалий. Здесь жаждут останки Святого Грааля.
Здесь черное небо.
Здесь потухший взгляд.
Здесь что-то забыли.
Здесь что-то не так…
Хочу озвучить. Какое-то ощущение, что им надо придать другую форму. То, что выдохнула на бумагу, теперь нужно сказать вслух. Атакуют меня эти тексты, блокируют все остальное, нашептывают. Сначала противилась, мрачновато как-то, а потом присвоила их себе. Взяла. Несу дальше. В ноябрь.
Пока-пока, октябрь.
Этот текст писала под Ane Brun
